Часть девятая (Обещание Дашаратхи)

Кайкейи с пылающим ликом и гневной осанкой
Беседу свою продолжала с горбатой служанкой:

«Любимому Бхарате нынче престол предоставлю.
Постылого Раму сегодня в изгнанье отправлю.

Дай,  Мантхара,  средство,  найди  от  недуга лекарство,
Чтоб  сыну  в  наследство  досталось  отцовское  царство!»

Тогда, погубить благородного Раму желая,
Царице Кайкейи сказала наперсница злая:

«Припомни войну между асурами и богами,
Сраженья отшельников царственных с Индры врагами!

Когда на богов непоборный напал Тимидхваджа,
Взял сторону Ипдры супруг твой, властительный раджа,

Но  в  битву  с  Громовником  ринулся  чары  творящий,
Личину меняющий, имя Шамбары носящий!

Хоть  асуров  стрелы  впились  в  Дашаратху,  как  змеи,
В беспамятстве с поля его унесла ты, Кайкейи.

Они изрешетили раджу, но муж твой, богиня,
Твоей добродетели жизнью обязан поныне.

За то, что осекся Шамбара, людей погубитель,
Два дара в награду тебе посулил повелитель.

Но ты отвечала, довольствуясь царским обетом:
«Две просьбы исполнишь, едва заикнусь я об этом!»

Поскольку тебе изъявил повелитель согласье,
Ты можешь награду свою получить в одночасье!

Рассказ твой, царица, хранила я в памяти свято.
Правителя слово обратно не может быть взято.

У  раджи  проси, — ведь  спасеньем  тебе  он  обязан! —
Чтоб Рама был изгнан, а сын твой на царство помазан.

Чего   же  ты  медлишь,  прекрасная?   Время  приспело!
Престола для Бхараты нужно потребовать смело.

Народу полюбится этот счастливый избранник,
А  Рама  четырнадцать лег  проживет  как изгнанник.

В Дом Гнева ступай и, — царя не встречая, как прежде, —
На голую землю пади в загрязненной одежде!»

(Кайкейи удаляется в дом гнева)

«На мужа не глядя, предайся печали притворной,
И в пламя он кинется ради тебя, безукорной!

Сносить не способен твой гнев и твое отчужденье, —
Он  с   жизнью   готов  распроститься  тебе  в  угожденье.

Ни в чем Дашаратха супруге своей не перечит.
Пускай пред тобой жемчуга и алмазы он мечет,

Ты стой на своем и не вздумай прельщаться соблазном.
Даров не бери, упоенная блеском алмазным!

Свое осознан преимущество, дочь Ашвапати:
Могущество чудной красы и божественной стати!

Когда бы не ты, Дашаратхе погибнуть пришлось бы.
Исполнить обязан теперь повелитель две просьбы.

Напомни,  когда  тебя  с  пола   поднимет Всевластный,
Что клятвой себя он связал после битвы опасной.

Пусть Рама четырнадцать лет обретается в чаще,
А Бхарату раджей назначит Великоблестящий».

И слову горбуньи послушно Кайкейи-царица
Вверялась, как ложной тропе — молодая ослица.

«Почти с колесо, дорогая, твой горб несравненный.
Его по заслугам украшу я цепью бесценной!

В себе воплощает он все чародейства вселенной
И служит вместилищем хитростей касты военной.

Твой горб умащу я сандалом, — сказала царица, —
Когда на отцовском престоле мой сын водворится!

Как только прикажет властитель постылому Раме
В леса удалиться, тебя я осыплю дарами.

Убором златым увенчаю чело, как богине.
О Мантхара, будешь купаться в моей благостыне!»

Кайкейи  на ложе  блистала, как пламень алтарный,
Но сказано было царице горбуньей коварной:

«Коль скоро вода утечет — пи к чему и плотина!
Должна ты в своей правоте убедить господина».

В  Дом  Гнева  царица  прекрасная  с  этой  смутьянкой
Вошла, как небесная дева с надменной осанкой.

Сняла украшенья свои золотые Кайкейи,
Свое ожерелье жемчужное сбросила с шеи

И, в  гневе  на  голой земле  распростершись, горбунье
Сказала: «Коль наши старанья останутся втуне,

Не будет ни Бхарате трона, ни Раме изгнанья,
Царя известите, что здесь я лежу без дыханья!

Нa что мне теперь жемчуга, и алмазы, и лалы?
Умру, если Раме достанутся земли Кошалы!»

Она отшвырнула свои драгоценности яро
И, словно упавшая с неба супруга кимнара,

Приникла к земле обнаженной пылающим телом
И скорую смерть объявила желанным уделом.

Царица,   без  ярких  венков,   без  камней  самоцветных,
Казалась угасшей звездой в небесах предрассветных.