Часть шестая (Хануман бродит по Ланке)

Владея искусством обличье менять и осанку,
Храбрец быстроногий  пустился  осматривать  Ланку.

Как солнце, в очах заблистала стена крепостная,
И чудный дворец обезьяна узрела лесная.

Наполненный  стражей  свирепой,  окопанный рвами,
Был Раваны двор словно лес, охраняемый львами.

Там золотом своды порталов окованы были,
А входы литым серебром облицованы были.

Красивые двери с резьбой и окраскою пестрой
Ложились на белый дворец опояскою пестрой.

Там были неистовые жеребцы, кобылицы,
Слоны и погонщики, всадники и колесницы.

Повозки, покрытые шкурами — львиной, тигровой,
Обитые кованым золотом, костью слоновой.

Как жар, самоцветные камни блистали в палате,
Что местом совета избрали начальники ратей.

Вблизи водоемов дремотных и струй водометных
Немало  встречалось  диковинных  птиц  и  животных.

Не счесть  было грозной военщины,  стражи придверной,
А женщины там отличались красой беспримерной.

В покоях дворцовых звенели красавиц подвески,
И слышались волн океанских гремучие всплески.

И пахло сандалом в жилище владыки чудовищ,
Владетеля  женщин  прекрасных,   несметных  сокровищ,

Чью крепость украсили символы царственной власти,
Чьи воины — скопище львов, разевающих пасти.

Здесь камни красивой огранки свой блеск излучали,
Литавры, и раковины, и мриданги звучали.

Курился  алтарь  во дворце  в  честь  луны  превращений.
Для подданных Раваны не было места священней.

С пучиной звучащею сходный, дворец многошумный, —
Дворец-океан увидал Хануман хитроумный!

Покои сквозные, чья роспись — для взора услада,
Затейливые паланкины — для тела отрада,

Палаты для игр и забав, деревянные горки
И домик любви, где дверные распахнуты створки,

С бассейном, с павлиньими гнездами... Кама всеславный
Едва  ли  под  звездами  создал когда-нибудь  равный!

В палатах блистали златые сиденья, сосуды
И были камней драгоценных насыпаны груды:
Сапфиры с алмазами, яхонты да изумруды.

Как солнечный лик, лучезарным повит ореолом,
Дом  Раваны мог бы сравниться с Куберы престолом.

Вверху на шестах позолоченных реяли флаги.
Бесценные кубки, полны опьяняющей влаги,

Сверкали в покоях, когда обезьян предводитель
Незримо проник в златозарную эту обитель,

Где чудно звенели в ночи пояса и браслеты
На женах и девах, сияющих, как самоцветы.